Практики и последствия

Как в Советском Союзе появилось правозащитное движение? Что делали инакомыслящие, чтобы быть услышанными? Как им удавалось в условиях цензуры публиковать свои тексты и поддерживать связь друг с другом и с людьми за границей? И какие репрессии ожидали советских граждан, если они пытались открыто высказывать свое мнение? История инакомыслия в Советском Союзе – в обзоре декодера.

Свобода под диктатурой партии?

Советский Союз был централизованным государством, которым управляла Коммунистическая партия. Государство просуществовало почти 70 лет и все эти годы власти основывали свою политику на принципах коммунистической идеологии, реализацию которых контролировали партия и государственные органы, такие как спецслужба КГБ. В разные периоды существования СССР возможности для самовыражения граждан и степень индивидуальных свобод сильно менялась.

«Оттепель» после сталинского террора

После смерти Сталина в 1953 году у руля партии встал Никита Хрущев, и в стране произошла смена политического курса, вошедшая в историю как «оттепель». Несмотря на то, что, как и прежде, о свободном обществе речи не шло, реформы все-таки открыли новую политическую эру.

Эпоха Сталина, продлившаяся четверть века, характеризовалась политическим деспотизмом и государственным террором. Во время его правления в начале 1930-х годов была проведена насильственная коллективизация крестьянства (раскулачивание), вызвавшая почти повсеместный голод, в 1937–1938 годах были организованы массовые расстрелы и репрессии, создана обширная система лагерей (ГУЛАГ), в которых миллионы заключенных были вынуждены выполнять, часто в бесчеловечных условиях, принудительные работы. Вторая мировая война принесла советским гражданам дополнительные страдания. Только после начала «оттепели» общество получило новые свободы. Только благодаря им инакомыслие, в том числе выражаемое публично, стало вообще возможным.

Политические реформы и трансформация общества

Начиная с 1956 года политическое руководство СССР стало публично осуждать репрессии сталинской эпохи. Ранее почти полностью замороженная политическая, общественная и культурная жизнь стала постепенно оживляться. Страна открылась для Запада, стали поддерживаться идеологически приемлемые официальные культурные контакты и встречи. Масштабные реформы вызвали у граждан желание принимать активное участие в будущем своей страны: после долгих лет лишений у многих появилась надежда на изменения в экономике и нормальную повседневную жизнь.

Несмотря на государственный контроль за СМИ, искусством, наукой и образованием, общественные изменения с тех пор уже невозможно было остановить. Все больше людей стало избавляться от страха выражать собственную точку зрения и личное мнение или заниматься свободным от идеологии творчеством. В частности, несмотря на массированную пропаганду времен холодной войны и возведение «железного занавеса» с конца 1950-х годов, невозможно было уже препятствовать интересу молодого поколения к западной популярной культуре. В 1960–1980-х годах в отдельных городах Советского Союза постепенно стало развиваться правозащитное движение и альтернативная художественная жизнь.

Права человека в авторитарном государстве

Хотя после смерти Сталина культурная и повседневная жизнь в СССР заметно оживились, политическое руководство двигалось «зигзагообразным» курсом. Секретный доклад на XX съезде партии в 1956 году, в котором Хрущев осудил культ личности Сталина, способствовал, с одной стороны, появлению дискуссий и альтернативных позиций. С другой стороны, в том же году многие из них были им же задушены: в 1956 году советское правительство ввело войска в Венгрию и подавило народное восстание, тем самым дав понять в том числе и собственным гражданам, что любое отклонение от линии партии будет караться и впредь.

В 1957 и 1958 годах по Советскому Союзу прокатилась волна арестов по политическим мотивам. Репрессии проходили тихо и не привлекли большого внимания. После отставки Никиты Хрущева новый руководитель партии Леонид Брежнев еще более усилил политические преследования инакомыслящих. В отличие от своего предшественника, он инсценировал репрессии как спектакль: в феврале 1965 года состоялся показательный процесс над советскими писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем, о котором писали во всех официальных изданиях. По мере того как информация о политических репрессиях становилась достоянием общественности, стали меняться и способы выражения несогласия. Если раньше протесты проходили преимущественно негласно, то теперь они стали все более публичными.

«Соблюдайте вашу Конституцию!» Рождение правозащитного движения

5 декабря 1965 года, в День советской Конституции, активисты призвали к демонстрации на Пушкинской площади в Москве: они выступали против ограничения творческой свободы, за прозрачность судебного процесса и открытый суд. Они ссылались на действующие законы: с 1936 года в Советском Союзе действовала Конституция, на бумаге гарантировавшая гражданам гражданские права. Кроме этого, после окончания Второй мировой войны Советский Союз подписал Всеобщую декларацию прав человека. «Соблюдайте вашу Конституцию!» — один из главных лозунгов советских правозащитников. Практика выражения протеста в форме требования соблюдения действующих законов изначально происходила из лагерного мира и по мере развития международного дискурса о правах человека в 1960–1970-е годы ее переняли политзаключенные и их сторонники.

Самиздат и «Хроника текущих событий»

Самиздат — неофициальное производство и распространение текстов — с конца 1960-х годов стал основой и рупором советского правозащитного движения. По случаю Международного года прав человека в 1968 году правозащитники стали собирать информацию о нарушениях закона и репрессиях и публиковать «Хронику текущих событий». Ее перепечатывали на пишущей машинке и тайно передавали копии друзьям и знакомым. «Хроника» стала прообразом целой серии регулярно издаваемых подпольных журналов и альманахов, которые в последующие годы распространялись в виде нелегальных копий в Москве, Ленинграде и других городах. В самиздате распространялась также документация отдельных судебных процессов, письма-жалобы и рассказы заключенных. Кульминацией международной политики в области прав человека стало подписание в августе 1975 года Хельсинкского Заключительного акта ОБСЕ, в котором, с одной стороны, было достигнуто соглашение о невмешательстве во внутренние дела государств, что было важно для московского руководства, с другой стороны, в нем закреплялся принцип уважения к правам человека. В результате в Советском Союзе были созданы неофициальные Хельсинские группы для контроля за соблюдением прав человека. С помощью информации, которую диссиденты отправляли за границу, они пытались быть услышанными. Не только на Западе, но через Запад и на своей родине.

Давление со стороны Запада

Советские правозащитники в 1970-е годы все чаще стали направлять обращения не только к руководству компартии, но и к западным политикам и представителям СМИ, чтобы тем самым привлечь их внимание к сложной ситуации вокруг прав человека в Советском Союзе. С этой целью они организовывали нелегальные пресс-конференции в собственных квартирах и специально приглашали иностранных корреспондентов. В это время в Западной Европе и США уже работало большое количество некоммерческих организаций, которые, подобно Amnesty International, проводили кампании за соблюдение прав человека или оказывали поддержку национальных движений, как это было в случае с украинской диаспорой или еврейским движением за выезд из СССР. Своими кампаниями они создавали для советских правозащитников значимое информационное пространство на Западе. Одновременно они поддерживали политических заключенных, писали письма поддержки и отправляли посылки с гуманитарной помощью в Советский Союз, а также помогали с обменом информацией и выездом людей из страны.

Тамиздат

Под видом туристов или студентов в Москву из-за рубежа приезжали курьеры, чтобы встретиться с диссидентами и провезти литературу через «железный занавес». Впоследствии сторонники диссидентов и эмигрантские издательства, расположенные в Нью-Йорке, Париже, Лондоне или Амстердаме, публиковали привезенные контрабандой тексты в так называемом тамиздате. Тексты переводили на западные языки и публиковали в специально созданных для этого издательствах или же печатали на русском языке и тайно переправляли в Советский Союз в виде небольших книг в мягком переплете. На Западе самиздат и тамиздат долгое время считался самым надежным источникам информации о ситуации и событиях в СССР. Даже сегодня они не утратили своего культурного значения для исследователей, изучающих инакомыслие и инакомыслящих в Советском Союзе.

По ту сторону цензуры

Государственная монополия затрудняла гражданам Советского Союза доступ к информации, содержание которой отличалось от официальной линии партии. И СМИ, и сектор культуры были полностью подконтрольны государству.

Тотальная цензура

Все теле- и радиопередачи, фильмы, газеты и журналы, а также литературные и художественные произведения, музыкальные и театральные постановки требовали проверки и одобрения цензурных органов. В то же время, особенно после начала «оттепели» при Никите Хрущеве, увеличилось число людей, которые стремились к другому образу жизни, искали альтернативы или даже инициировали их.

Заграничная пресса

Помимо советской прессы граждане СССР могли покупать также периодические издания, привезенные из-за рубежа. Эта возможность была ограниченной, но все же официально разрешенной. Прежде всего это касалось изданий из братских социалистических стран. Их можно было купить не везде, и чтение требовало знания иностранных языков. Но на фоне недавнего прошлого страны и сталинского террора сведения об альтернативно развивающемся социализме в Югославии или в Польше могли стать толчком для начала политической деятельности.

Западные голоса сквозь шум глушилок

Те смельчаки, которые пытались ловить запрещенные в СССР радиоволны из западных стран, балансировали на границе легальности. Западные радиостанции, такие как «Радио Свободная Европа»/«Радио Свобода» или Би-би-си, специализировались на вещании на Советский Союз. Их можно было слушать, несмотря на мучительный скрежет или множество прерываний, вызванных глушилками. Помимо новостных передач на русском языке и уроков английского, слушатели из Советского Союза получали «иное» чувство жизни прежде всего благодаря западной популярной музыке — джазу или свингу. Музыка делала «вражеские радиостанции» еще более привлекательными.

Музыка на костях

Прослушивание западных радиостанции нередко открывало советским гражданам путь к инакомыслию. Но этот путь не всегда подразумевал политические амбиции, часто он просто вел на местный черный рынок. Там, на окраине воровского мира, продавались нелегальные пластинки. Для создания записей в импровизированных подпольных звукозаписывающих студиях особенно подходили рентгеновские снимки. До тех пор пока кассеты и магнитофоны не заменили эти вынужденные приспособления, на проигрывателях советских меломанов и любителей танцев часто оказывались записи, сделанные на изображениях ребер или отека легких. Позже, в 1970-х и 1980-х годах, на них можно было услышать уже русскую популярную музыку. Хриплые голоса русский бардов или гитарные звуки отечественного рока — в зависимости от предпочтений — будоражили советскую молодежь или призывали слушателей к переменам во время перестройки.

Литература андеграунда

Литературе и искусство в Советском Союзе не ограничивалась ориентацией на западные прообразы. Чтобы вырваться из рамок социалистического реализма, советская творческая интеллигенция уже в конце 1950-х годов черпала вдохновение в литературе начала века, а также в утопических экспериментах русского авангарда 1920-х годов. С помощью самодельных книг, которые передавали друзьям и знакомым, интеллектуалы в начале 1960-х годов развили самиздат и постепенно создали неофициальную альтернативу государственным издательствам (госиздат). У истоков феномена самиздата лежало, однако, не распространение опасной политической информации о нарушениях прав человека, а тяга к художественной литературе — тиражирование и распространение стихов и рассказов. И центральную роль в этом процессе сыграла пишущая машинка. Отдельные экземпляры подпольной литературы после набора текста вручную переплетали, иногда даже художественно оформляли. В конце 1970-х годов молодые литераторы попытались официально утвердить альтернативную литературу, издавая литературный альманах «Метро́поль». Но потерпели неудачу.

Искусство и музыка андеграунда

Вся сфера искусства и культуры в Советском Союзе была подконтрольна государству. Каждый, кто хотел официально заниматься искусством, должен был вступить в Союз художников. Членство было обязательным условием не только для получения заказов, но и для получения художественных материалов, доступа к художественным мастерским и репетиционным залам. Для того чтобы стать членом Союза, художники должны были пройти курс обучения и обязаться следовать принципам социалистического реализма. Это обстоятельство лишало, например, абстрактное искусство права на существование, хотя границы дозволенного менялись в течение 1950–1980-х годов.

Балансирование на границе дозволенного

Как и всем мире, советские художники воспринимали показ своих работ публике как часть своего творческого самосознания. Тем не менее право выставлять свои произведения в галереях или на государственных выставках и ярмарках имели исключительно те художники, которых поддерживало государство. Все остальные были лишены этой возможности, поскольку свободного рынка искусства, основанного на спросе и предложении, не существовало. Поэтому художники-нонконформисты искали альтернативные способы обойти официальные директивы. Они часто действовали на границе между официальной и неофициальной сферами: брали государственные заказы, например, иллюстрировали детские книги, а в свободное время создавали абстрактные произведения или концептуальное искусство, которое могли увидеть только их единомышленники.

Неофициальные выставки в квартирах и парках

Уже в 1950-е годы некоторые художники показывали свои работы на квартирных выставках в подмосковном Лианозово. В 1970-х и 1980-х годах эта практика самоорганизации вышла на новый, профессиональный уровень. Художники и любители искусства превращали пустующие квартиры во временные выставочные пространства, использовали открытые площадки и парки для проведения нелегальных групповых выставок или хэппенингов. Они распространяли напечатанные ручным способом пригласительные билеты, основывали подпольные галереи, составляли книги художников или документировали в них свою деятельность. Постепенно стали разрушаться границы и между видами искусств: живопись, поэзия и концептуальное искусство часто сочетались, а произведения создавались в тех местах, которые для этого официально не были предназначены.

Неформальная художественная среда

Альтернативные художники в СССР всеми силами боролись с целенаправленными ограничениями и репрессиями со стороны государства: они неустанно продолжали прикладывать усилия по утверждению собственного художественного стиля и стиля жизни, а также для того, чтобы сделать «другое искусство» заметным для публики. Особенно в 1980-х годах они все чаще стали использовать возможности, появлявшиеся на региональном уровне, для того чтобы проводить выставки, например в домах культуры. Сторонники «Товарищества экспериментального изобразительного искусства» попытались даже основать в начале 1980-х годов альтернативный Союз художников. Несмотря на то, что их попытки зарегистрировать его в государственных органах были безуспешными, в Москве, Ленинграде и других городах в течение нескольких десятилетий развивались оживленные неформальные художественные сообщества, далекие от государственной культурной работы.

Квартирные концерты и русский рок

Альтернативным музыкантам и представителям появившихся в СССР молодежных субкультур также со временем все с большим успехом удавалось использовать государственные структуры в своих целях и создавать собственный стиль жизни. В какой-то момент стало очевидно, что государство, несмотря на «железный занавес», не в состоянии полностью подавить такие явления, как движение хиппи, западный рок и панк-музыку. Приняв участие в создании таких культурных организаций, как «Ленинградский рок-клуб», государство сделало шаг навстречу молодому поколению. В советских дворах и котельных не только слушали «Битлз» и зачитывали самодельные музыкальные журналы, там же развивался новый жанр — русский рок. Отдельным героям молодежи, таким как музыкантам «Кино» и «Аквариума», удалось пробиться на официальную сцену еще до перестройки. Но параллельно с этим миром развивался мир квартирников — квартирных концертов, ставших для многих магическим центром притяжения.

Преследования инакомыслящих

Сомнения в непогрешимости государственной политики в СССР почти неотвратимо вели к наказанию. Наказанием могло быть исключение из определенных сфер общественной жизни или временная изоляция, тюремный или лагерный срок.

Увольнение с работы

В первом случае ожидало «всего лишь» увольнение или исключение из учебных заведений или профессиональных организаций, таких как Союз художников или писателей. Во втором случае гонениям предшествовали не административные, а уголовные процессы. Инстанция и мера наказания определялись тем, какой «потенциал угрозы» государственная власть и действовавший в то время закон усматривали в каждом отдельном случае: политически мотивированные действия, например, так называемая «антисоветская агитация и пропаганда», считались «особо опасными государственными преступлениями» и превосходили по тяжести уголовные преступления, даже связанные с насилием против человека.

Ссылка, заключение и принудительный труд

Ресоциализация уголовных преступников в Советском Союзе базировалась на главном инструменте перевоспитания — принудительном труде. Часть осужденных, отбывая лагерный срок, должна была работать на различных предприятиях. Иных отправляли в ссылку. Ссылка означала (временное) пребывание в местах, далеких от привычной жизненной среды осужденных. Они находились под наблюдением администрации, но в повседневных делах ссыльные пользовались определенной независимостью. Ничего похожего не было у заключенных в так называемых исправительных колониях или в тюрьме, они не имели права покидать места отбывания наказания.

Вместе с другими заключенными осужденные по политическим статьям жили в бараках и занимались принудительной работой, часто в суровейших условиях. В зависимости от лагеря это могла быть очень тяжелая физическая работа (например, лесоповал или добыча торфа) или чрезвычайно монотонное производство предметов обихода, связанное с выполнением норм выработки (например, в плотницких или швейных цехах, либо паяние деталей для электроприборов). Только при хорошем поведении и не чаще, чем позволяли строгие правила, заключенные могли получать передачи из дома или свидания с ближайшими родственниками. Заключенных по политическим статьям с 1960 года содержали в лагере в Мордовии — Дубравлаге, а с 1972 года в еще трех колониях в Пермской области, одна из которых известна как «Пермь 36». Заключенных, несколько раз нарушивших правила распорядка, переводили в тюрьму, что означало еще более строгую изоляцию. Во Владимирской тюрьме имелся особый коридор с камерами для заключенных, осужденных по политическим мотивам.

Карательная психиатрия и изгнание

Особую форму наказания представляло собой принудительное лечение в психиатрических клиниках. Никто не контролировал соблюдение прав помещенных туда пациентов, невозможно было проверить или предотвратить применение сильнодействующих препаратов.

В редких случаях к инакомыслящим применялась и такая мера, как изгнание из страны. Лишенные советского гражданства были вынуждены покинуть Советский Союз навсегда: возвращение на родину было запрещено. Часть диссидентов добровольно запрашивала разрешение на выезд в эмиграцию, и все же отъезд из СССР всегда был связан со сложными чувствами. С одной стороны, часть диссидентов, особенно советские евреи, желали выехать из страны и связывали с эмиграцией надежды на новую жизнь и свободу. С другой стороны, они отправлялись в неизвестность, оставляя дома друзей и семьи. В то, что ни железный занавес, ни Советский Союз не вечны и могут рухнуть, даже самым решительным критикам режима до самого конца было трудно поверить.

Текст: Мануэла Путц 
Архивные поиски: Алеся Кананчук и Мануэла Путц
Перевод с немецкого: Владимир Балахонов, Дарья Дорничева и Люба Гурова
Опубликовано: 24 декабря 2021 года